— Да и сам не захочешь, — прокомментировал правило Артём.

Сам не захочешь… хм. Я вспомнил, каким взглядом Артём проводил своего напарника, и спросил:

— Как народ попадает сюда на учёбу? Неужели всех воруют?

Глава 5

— Кто как, — пожал плечами Артём. — Кого Григорий Ефимович приводит, кого Боря, кто сам приходит. Но тех, кто сами, не всех берут. Не всех даже во двор пускают.

— А как они узнают, кого пускать, а кого нет? — тут же спросил я.

— Видят, — ответил Артём.

Это прозвучало так, что охота задавать вопросы у меня поуменьшилась. Однако, один вопрос меня беспокоил и сильно. Я небрежно махнул рукой на гаражную дверь, за которой скрылись вчера девицы с парнями, и спросил:

— А там что? — я постарался, чтобы вопрос прозвучал легко, невинно.

Артём, прежде чем ответить, посмотрел на меня внимательно.

— Вот в подвал тебе точно соваться не стоит! — сказал он и отвернулся.

Я увидел, как его передёрнуло, и решил пока не уточнять почему. Сам разузнаю.

Но, судя по всему, у Артёма вообще пропало желание отвечать на мои вопросы, потому что он повернулся ко мне и сказал:

— Слушай, Влад, давай будем считать, что я тебе всё показал? Что не успел, потом узнаешь. Пошли на занятие, а?

Ну мы и пошли. Прямиком в учебный корпус.

Заходим мы в кабинет… Хотя, назвать это кабинетом язык не поворачивается. В общем, заходим мы с Артёмом в комнату, а там человек пятнадцать парней сидят на табуретках и плетут… Лапти! Представляете жесть какая! В наше время высоких технологий здоровые парни ни в компьютерные игрушки рубятся, ни музыку слушают, ни спортом в конце концов занимаются, ни видосики в ютубе лайкают, а плетут лапти! Жесть!

Заходим, короче, мы, и тут какой-то остроум говорит:

— Они с котиком нашли друг друга! — и добавляет таким сладким голосом: — Жили они с тех пор долго и счастливо!

Все заржали. Как будто он действительно что-то умное сказал.

Я, конечно же разозлился. Эти придурки плетут лапти и ржут над Дёмой. Уроды. И, главное, преподаватель тоже в усы ухмыляется.

Ну я и не сдержался.

— Кто-то, — говорю, — будет жить долго и счастливо, а кто-то зубов не досчитается!

Тут они и вовсе грохнули. Давай остроума по плечам похлопывать, сожаление высказывать, что всё, мол, сейчас ему салага наваляет. Особенно троица рядом с ним старалась. А он сам смотрит на меня нагло так и говорит с улыбочкой:

— У меня от страха аж поджилки трясутся! — издевается, гад.

А сам вроде как расслабленный такой, но готовый в любой момент начать считать уже мои зубы.

У нас в Школе драки, конечно, бывали, но учителя их всегда жёстко пресекали, потому что родители такой хай поднимут, что директору мало не покажется. Так что у меня опыт драк никакой, но сдаваться я не собирался, ибо нефиг!

Я уже подумывал, куда Дёму деть, чтобы он не пострадал, и вообще, как здесь, в кабинете среди табуреток, драться? Может, сразу табуретками?

И тут преподаватель тихонько кашлянул в кулак, и все моментально уткнулись в свои лапти. Только шутник напоследок сверкнул глазищами. Да пофиг! Видали мы таких!

А преподаватель говорит нам с Артёмом:

— Чего стоите? Особое приглашение надо?

Артём сразу же сел на свободный стул, взял из корзины полоски коры и принялся на коленке переплетать их.

А я остался стоять как дурак, не знаю, что делать.

— Бери табуретку и иди сюда, — позвал меня преподаватель.

Я подошёл, сел рядом.

— Кота-то отпусти, его тут не покусают, — сказал он.

Парни прыснули, но преподаватель только глянул и все стихли.

Мне не хотелось отпускать Дёму. Понятно, что его тут никто не обидит, но с ним как-то спокойно. Однако работать с котёнком на руках неудобно. А то, что мне тоже придётся лапти плести, я уже понял.

В общем, опустил я Дёму на пол, посадил около ноги, а он огляделся и запрыгнул на табуретку, что стояла рядом, и свернулся там клубочком. Тоже вариант.

А преподаватель спрашивает:

— Как тебя зовут?

Хотел я ответить в обычной своей манере: «Влад. Джеймс Влад», но каким-то седьмым чувством понял, что если так скажу, то парни будут издеваться надо мной до скончания веков. И я назвался своим полным именем:

— Владислав.

— Владеющий славой, значит… — улыбнулся в усы преподаватель.

Я уже приготовился, что народ опять ржать будет, а они ничего так, сидели и работали молча.

— Так вот, Владислав, — отвлёк меня от разглядывания кабинета преподаватель, — меня зовут Игорь Петрович, и я преподаю ремёсла. Ремёсла, которые однажды спасут тебе жизнь.

Хорошо, что я сидел. Ага, лапти — это то, что при современных технологиях спасёт мне жизнь, как же! Но не спорить же с преподавателем? Тем более, что я решил учиться тут. И если для освоения боевой магии нужно научиться плести лапти, я сделаю это!

— Почему не спрашиваешь, как спасут? — спросил Игорь Петрович.

— Ну и как? — спросил я в ответ, мол, ну-ну, давайте, вешайте мне лапшу, только возьму вон ту изогнутую железку с ручкой, какой пацаны лапти плетут. Ей снимать лапшу удобнее будет.

А Игорь Петрович такой спрашивает:

— При какой температуре твои кроссовки расплавятся прямо у тебя на ногах?

Я и растерялся. Откуда я знаю? Я по огню в кроссовках не ходил! Так и заявил.

А Игорь Петрович такой продолжает:

— Когда под тобой во время боя на заклинаниях будет гореть земля, поверь, ты будешь рад лаптям.

И я поверил. Ну, как бы не совсем, но поверил. Опять же все парни старательно сплетали полоски коры, никто не возмущался, хотя и ухмылялись, слушая преподавателя.

С другой стороны, почему сразу кроссовки? Есть разные материалы. В конце концов, у пожарных обувь огнеустойчивая. Я так и сказал преподавателю.

Игорь Петрович засмеялся.

— Посмотрел бы я на тебя, как ты, уворачиваясь от заклинаний, в этих самых огнеустойчивых сапогах пожарных будешь прыгать по лесу. Нет. Самая лучшая обувь в таких случаях, как это ни странно выглядит на первый взгляд, именно лапти. К тому же, они целиком из одного материала, что очень важно при бое на заклинаниях, потому что заклинания на разные материалы действуют по-разному, и обувь может просто развалиться. У тебя скоро будет возможность в этом убедиться на собственном опыте.

Я сидел, слушал внимательно, даже начал присматриваться к полоскам коры, а Игорь Петрович вдруг засмеялся.

— Я пошутил, — сказал он. — Конечно, в бою гораздо удобнее берцы, лаптями ты себе с непривычки все ноги собьёшь, и онучи не помогут.

— А зачем тогда? — опешил я, понимая, что лапшу мне всё-таки на уши навешали.

— Во-первых, это сувенирка, и мы лаптями, грубо говоря, себе на обед зарабатываем. Наши лапти туристы хорошо покупают. И не только лапти… Во-вторых, плетение лаптей с одной стороны, очень дисциплинирует, а с другой, — хорошо тренирует мелкую моторику, что очень полезно для мозга. А в-третьих, это умение будет полезно при освоении заклинаний. Плюс, человек, умеющий сплести лапти, ни в какой ситуации не останется босым. А если учесть, что по нынешним временам босиком умеют ходить очень немногие, то сам понимаешь…

Я представил себя босиком и передёрнулся, а Игорь Петрович продолжал:

— Так что, смотри… — он взял несколько разных полосок. — Это цины, очищенное от коры лыко. Отсюда произошло слово «циновка». Важно, чтобы цины были нарезаны ровно, одинаковой ширины. Цины нарезают из коры разных деревьев. Вот это липа. Лапти из липы называют лыковыми. Они самые прочные и мягкие. А это берёза. Лапти из неё называются берестянки. Это ива. Лапти из неё — ивовые коверзни. Так себе прочность. Потерянное время. Но самый легкодоступный материал. А вообще, можно плести из чего угодно. Например, из размятых веточек или из отслуживших верёвочек. Из них делают домашние лапотки-шептуны.

Я как бы ненароком огляделся. Парни были в нормальной современной обуви — кто в кроссовках, кто в сандалетах, а сам преподаватель вообще в шлёпках. И в лаптях никто не ходил. Так что, версия с сувениркой мне показалась самой правдоподобной. С другой стороны, Серый вон как рванул плести лапти и не захотел прогуливать… Так что, что-то тут не чисто.